...Уже страданьям нашим не найти
ни меры, ни названья, ни сравненья.
Но мы в конце тернистого пути
и знаем - близок день освобожденья.
Наверно, будет грозный этот день
давно забытой радостью отмечен:
наверное, огонь дадут везде,
во все дома дадут, на целый вечер.
Двойною жизнью мы сейчас живем:
в кольце, во мраке, в голоде, в печали.
Мы дышим завтрашним, 
                                         свободным, щедрым днем, -
мы этот день уже завоевали.

Ольга Берггольц

3.02.2014 в 7 А классе (классный руководитель В.А.Князева) прошло мероприятие, посвященное 70-летию снятия блокады Ленинграда "В кольце, во мраке, в голоде, в печали".. .В гости к  ученикам была  приглашена Елисеева  Нина Степановна. Она ПРОЖИЛА всю блокаду в осажденном городе. Умерли все ее родные: мама, сестра, брат... Как у Тани Савичевой. После снятия блокады ее с детским домом увезли в Барнаул, там маленькую Нину удочерила бездетная семья. Ее вторя мама была родом из Чистопольского района (с.Кубассы), поэтому семья приехала в Чистополь. Здесь Нина окончила школу, получила профессию, вышла замуж, вместе с мужем воспитали детей. Трудовая деятельность Нины Степановны началась на часовом заводе, который в то время располагался в здании нашей гимназии. Более года Н.С.Елисеева работала в цехе №10 (третий этаж нашей гимназии). Ее приемная мама прожила более 90 лет. Нина Степановна с теплотой рассказывала о своей маме, которая подарила ей то, что забрала война. Свою родную маму она помнит, но очень смутно...Уже спустя много лет после войны дочь Нины Степановны, Ольга, и внучка Вика по архивам нашли все сведения о родных мамы и бабушки, узнали, где они похоронены. На 100% уверены, что встреча с таким человеком навсегда останется в памяти учеников. Одно дело прочитать в книге, Интернете, посмотреть фильм, другое - увидеть человека, перенесшего все ЭТО...

"Опухшая, укутанная с головы до ног женщина сидела на ворохе тряпья, прикрыв глаза и покачиваясь. Огромная пустая комната напоминала склеп. Отовсюду тянуло холодом, сыростью и мраком.

Так жили в блокадном Ленинграде. Женщина давно послала за хлебным пайком семилетнего сынишку, и минуты теперь казались вечностью.

- Боже мой, как долго его нет! Она поднялась и пошатнулась. - Нет, не дойду. Но выпрямилась и поплелась к двери.

 На улице сразу увидела, что у сына отнимают хлеб. Отнимал тоже мальчик, чуть постарше.

- Сынок, закричала мать, - не отдавай! А мальчишки повалились в грязный снег и продолжали драться из-за хлеба. Она собрала все остатки сил и поспешила на помощь, взмахивая руками и спотыкаясь.

Через несколько шагов она упала. - Не отдавай! Ты ешь! Ешь! Мимо тащились безмолвные, обессиленные люди. Кто-то подошёл и разнял ребятишек. А мать всё кричала и кричала. Но кричала всё тише и тише, пока не замолкла совсем…

Вот, собственно говоря, и вся история, рассказанная мне однажды знакомым ленинградцем. В день смерти матери собирает он родных и близких и торжественно ставит посреди стола свежий, дышащий каравай. Прицелясь взглядом, он отсекает горбушку и режет её на крошечные блокадные дольки. Режет медленно, бережно, свято. И первая долька, первый душистый ломтик достаётся теперь непременно Иринушке, его внучке… Иринушкой звалась его мать…Ириной Алексеевной".

И.Тобольский.